Вишневая Хана

– Почему тебе нравится делать мне больно, а? – Потому что тебе нравится, когда я делаю тебе больно?

Макс считает до пяти, и редко когда Хлоя начинает плакать раньше.

времени плакать нет.

Шелии нравится эта свободная синяя майка и длинная белая юбка, в этом всём Титания выглядит такой воздушной, летней и родной, что у машины Шелия долго и крепко обнимает её, утыкаясь носом куда-то в...

Есть две вещи, которые никак нельзя объяснить девочкам из другого мира. Первая – это почему Эзарель такой козёл (вообще-то, это как раз объясняется легко и ни в коем случае их не волнует), а вторая –...

Я не говорю ничего. Не смеюсь. Не плачу. Не вылетаю из класса, чтобы пожаловаться директору. Я рычу – сосредоточенно и злобно. И – делаю шаг вперёд.

Это даже не любовный треугольник, это какая-то жесть.

Ведьма живёт в землянке в сыром лесу.

Не читай этот текст. Я прошу.

Когда я слышала вопли, что к нам едут мамин бой-френд с другом, я ожидала увидеть шестидесятилетнего мужика с пузом, которое появляется в двери на пять секунд раньше, чем сам человек; но точно не...

Серый асфальт – конечная.  

просишь, мол, покажи мне своё лицо

В общем, в этом и была вся суть. Она должна была шататься по штаб-квартире до тех пор, пока Валькион не найдёт её и не решит, что с неё хватит абсолютной темноты. «За пределы не выходи», – сказал воин...

Серафимы и чихают, как обычные люди, и многие другие вещи испытывают точно так же.

Роза боится голоса, боится присутствия, боится всего этого. Роза боится Дезеля.

– Когда ты меня не видела, – говорит он, осторожно нашаривая слова. – Присматривать за тобой было намного легче.

– Ну, знаешь, – она тянет руку, чтобы потрепать его по волосам. – Плохая злая лиса. Кусается. Не подходить.

Кастиэль пытается смотреть на него без зубового скрежета, но это чёрта с два.

зарисовка-АУ, в котором Кастиэль — тату-мастер, а Натаниэль — его клиент.

– У тебя нет шансов, – заявляет паладин №1 паладину №2, у них волосы одинакового цвета, поэтому в своём сознании Шелия делит их именно так. – Говорят, что у командира уже кто-то есть.