Замок "Мертвая голова".

Почему никто не отмечает превосходный стиль романов Карра, филигранную вырисовку персонажей, вымеренную последовательность событий? Поэтика Карра, думаю, ярче всего именно в этих ранних Банколеновских романах: звуки музыки и шум природы, пятна света и причудливые фоны действия, цвета и движения. Да, в какой-то степени эти стилистические вычурности отвлекают от быстро сменяющегося сюжета, но ведь приятно читать, разве нет?

Каков бы ни был ваш ответ, думаю, нет сомнений, что мы имеем дело с хорошим детективом. Смесь логики и причудливости тщательно выверена, присутствие двух великих сыщиков придаёт пикантности происходящему (и, кстати, возлагает повышенные обязательства планирования на автора). Карр использует здесь ход, который он, с некоторыми вариациями, повторит как минимум два раза в дальнейшем, явно нащупывая оригинальные детективные решения с изобретательностью, оставшейся в 30-х годах. Можно поспорить, ставить «Замок» в первый или во второй ряд Карровских загадок, и уж почти точно он не попадёт в списки ста лучших, но он являет собой прекрасный образчик классики и читается с отчётливым удовольствием.

С такими авторами, как Карр, качество перевода играет довольно важную роль. Перевод И. Мансурова неплох, но у этого специалиста есть отчётливая черта, за которой он перестаёт понимать хитрости текста. Как правило, читатель проходит мимо этих ляпов, разве что в данном случае самые внимательные удивятся мельком, почему Банколен и британец пили «под столом» (разумеется, они выпивали нормальным образом!). Но для интересующихся, что именно они читают, хочется отметить самые нелепые из промашек. Так, winded переводится не «обдуваемые ветром», а «задыхающиеся от усталости»; фраза «Элисон играл принца Чарли, и я привёз его домой» (Alison played Bonnie Prince Charlie, and brought down the house) должна переводиться «...и сорвал бурные аплодисменты» (в оригинале нет ни «я», ни «его», что должно было подсказать Мансурову, что что-то здесь не так). В некоторых случаях он пишет прямо противоположное тексту, например: «– Голова черепа на этой стороне закругляется, – пояснил Банколен, – и постройка, конечно, относится ко времени жизни Малеже.» В оригинале - "The head of the skull is double along this side," said Bencolin, "and of course it far antedates Maleger's time" – отчётливо видно, что far antedates означает «намного раньше», а double along this side вообще переведено неверно. Видимо, сроки поджимали.

Но самый интересный ляп вышел в рассказе, как Банколен пожаловался фон Арнхайму на то, что его агент подсыпал в бокал Банколена яд. В изложении Мансурова это выглядело следующим образом: «Я написал ему вежливую записку, в которой указал на эту ошибку, и он пообещал наложить на агента самое строгое взыскание. Но, объяснил он, это будет трудно, потому что, несомненно по некоторому недосмотру с его стороны, агент уволен…». У Карра этот пассаж звучит так: This error I pointed out to him, in a polite note, and he promised to censure his careless operative most severely. But this would be difficult, he explained, because—doubtless due to some similar oversight of mine—his agent was no longer on the payroll... Даже с первого взгляда заметно, что «недосмотр» был не с «его стороны», а с «моей стороны», а слово similar проигнорировано. Банколен говорит о том, что «это будет трудно, потому что, несомненно (кстати, запятая) по ТАКОЙ ЖЕ ОШИБКЕ с МОЕЙ стороны, агент БОЛЬШЕ НЕ ЧИСЛИЛСЯ У НЕГО НА ОКЛАДЕ…». Если кому-то интересны такие подробности – за то, что агент попытался отравить Банколена, тот отравил его самого.